«Красный Перекоп»: за кулисами юбилейных торжеств

– Можно ли сказать, Пётр Алексеевич, что пик падения пройден? Или хотя бы остановлен на этом рубеже?

– Ответить сложно. Вся мировая экономика сегодня находится в состоянии депрессии. На только что прошедшем во Владивостоке заседании стран АТЭС Президент Владимир Владимирович Путин дал оценку состояния экономики как мировой, так и российской. По его словам, положение в российской экономике чуть-чуть лучше, чем в странах Европы. Есть отрасли, которые уверенно движутся вперёд, развиваются – в основном монопольные. Но большинство отраслей сильно упало за время перестройки, в том числе текстильная. Многие текстильные предприятия просто перестали существовать. А комбинат «Красный Перекоп» работает, его продукцию знают не только на российском рынке, но и за его пределами. Комбинат медленно, но набирает обороты. Мы уже ощущаем нехватку рабочей силы. По объёмам выпуска продукции какая-то стабилизация произошла. Выросли объёмы реализации, прибыли. Мы вышли из зоны банкротства. За прошлый год получено 30 миллионов рублей чистой прибыли. Однако сказать, что комбинат уже твёрдо встал на путь роста выпуска продукции, нельзя.

– Правда ли, что одним из препятствий на пути стабилизации положения «Красного Перекопа» стали попытки его рейдерского захвата? Что это за эпопея?

– Как только наступила перестройка и экономика встала на путь рыночных отношений, начался передел собственности. Это коснулось абсолютного большинства предприятий. Из такой ситуации было два выхода.

Первый – собственником оставался коллектив, который доверялся своему лидеру. То есть собственник был преж­ний.

Второй – собственник менялся с согласия коллектива или без его согласия другими способами.

Волна передела не обошла и наш комбинат. Многое делалось не по закону. Некоторые акционеры, потеряв веру в то, что комбинат выстоит, дрогнули и стали продавать акции. Однако большинство остались верными своему производству и коллективу, что позволило взять под свой контроль абсолютное большинство акций. Нам удалось выкупить землю под приватизированным предприятием. Дальнейшая борьба за скупку акций стала бесполезной.

Тем не менее наши, мягко говоря, оппоненты продолжали действовать. Они сделали всё, чтобы не состоялся кластер технического текстиля, с предложением о создании которого выступил комбинат. Если бы кластер был создан, я убеждён, что ситуация на предприятиях нашей отрасли в Ярославской области сейчас была бы совершенно другой, они могли бы работать более эффективно. Но главное, на что они замахнулись, – овладеть комбинатом «Красный Перекоп». Они ставили это условие на всех уровнях, подали около 30 исков в судебные органы об «ущемлении» своих прав. Из них выигран только один суд, все остальные судебные решения оказались в пользу комбината, в том числе последнее, 3 сентября.

Многочисленные проверки, административные разбирательства, инициированные ими, не говоря уж о судах, отнимают нервы и время десятков людей на комбинате – время, которое так требуется производству. Доходит до смешного. Эти товарищи покушаются ни много ни мало на историю комбината. В 2008 году ими создано «предприятие» с уставным капиталом... 10 тысяч рублей под названием, которое можно писать только с маленьких букв: «ярославская большая мануфактура». Никакого отношения к Ярослав-ской Большой мануфактуре, из которой вырос комбинат «Красный Перекоп», оно не имеет. Созданное по указу императора Петра I наше предприятие носит это имя уже 290 лет. В советское время оно стало «Красным Перекопом», но никогда не отказывалось от первого, сохранив оба названия, что зафиксировано в многочисленных документах и трудах историков. Странно, что это приходится объяснять. С одной стороны, предприятие с реализацией продукции в объёме 45 – 50 миллионов рублей в месяц, с другой – пустышка.

– И тем не менее есть другие проблемы, которые стоят сегодня перед комбинатом. Говорят, что это конкуренция, прежде всего со стороны Китая. Кроме того, вы сами упомянули о дефиците рабочей силы – как это ни странно, при таком падении производства. И наконец, во время юбилейного вечера прозвучало намерение как-то решать вопрос отсутствия в России собственного хлопка. Если выстроить в ряд эти проблемы, какая из них самая острая?

– Я бы сказал, конкуренция. Не только с Китаем, вообще с зарубежьем. Так сложилось, что к производству текстиля в мире и у нас в России совершенно разные подходы. Практика производства в Советском Союзе и в России выглядела так. Мы выпускали и выпускаем суровые технические ткани, которые употребляют в своём производстве заводы резиновых технических изделий, и именно они выпускают конечную продукцию. Прежде чем из нашей ткани они сделают транспортёрные ленты, ремни для различного оборудования, фильтровальные ткани, суровая ткань должна пройти технологическую обработку: термоусадку, пропитку специальными растворами, чтобы к ней лучше прилипала резина. Во всех странах такие установки, пропиточные линии строятся на текстильных предприятиях. А в Советском Союзе и в России они устанавливались на заводах резинотехнической отрасли, где сейчас занимают второстепенное место. Ведь такие мощности, на которые они рассчитывались, теперь не нужны.

Одновременно на россий­ский рынок хлынуло очень много пропитанных, уже готовых технических тканей. В короткое время российским текстильщикам приходится решать этот вопрос, только тогда можно конкурировать с другими компаниями – российскими и зарубежными.

– И вы тоже для этого что-то делаете? Речь ведь идёт, насколько я понимаю, не о том, чтобы просто перевезти оборудование с одного предприятия на другое.

– Есть варианты создать нечто подобное такому оборудованию. Но я пока не могу сказать подробнее. Тем не менее это один из основных вопросов, которыми мы сейчас занимаемся, – чтобы продукция текстиля имела конечную форму.

– А как насчёт проблемы сырья? После развала Союза производство хлопка оказалось за границей. На юбилейном вечере вы упомянули, что предпринимаете меры для организации его выращивания в Астраханской области. Как комбинат может заниматься таким вроде бы совсем не своим делом?

– За последние два года хлопок вырос в цене в два раза. Это очень ударило по текстильной промышленности, многие предприятия отрасли обанкротились и прекратили своё существование. Нас сама жизнь заставила этим заниматься.

Тем более, что для России это дело не новое. Первые попытки возделывать хлопчатник в России были предприняты ещё по указанию царя Алексея Михайловича, и он потребовал этого именно от астраханского губернатора. Позже опытные хлопковые плантации появились в ряде других мест на юге России и на Украине. Но в 1953 году последовало постановление правительства о прекращении таких работ и о передаче хлопковых заводов вместе с материальной частью и квалифицированными кадрами в Среднюю Азию. За прошедшие годы утрачена и технология возделывания хлопка. Всё приходится начинать заново.

Один из перспективных для этого районов – Астраханская область. Мы связались с дей­ствующим там Всероссийским научно-исследовательским институтом орошаемого овощеводства и бахчеводства Российской академии сельскохозяйственных наук и нашли понимание. Результатом стало то, что на опытных полях этого института с участием комбината было засеяно 5 га хлопком.

– Что значит с вашим участием? Комбинат «Красный Перекоп» дал средства, какую-то технику, людей туда послал?

– Наше участие прежде всего организационное. Кроме того, мы оказали институту небольшую финансовую и техническую поддержку для полива хлопковых полей. В проведении испытаний наш проект поддержал соответствующий департамент Министерства промышленности и торговли. То есть была и государственная поддержка.

Собран первый урожай, первые испытания провели здесь, у нас на комбинате. Надо было проверить, успел ли хлопок созреть в тех климатических условиях, набрал ли он в период созревания необходимую зрелость, прочность. Мы наработали из него пряжу, она получилась высокого качества. Из неё наработали техническую ткань, из этой ткани сделали ремни, сейчас они проходят стендовые испытания, отзывы поступают положительные. Так что идёт работа.

– И какая же перспектива у русского хлопка?

– Ближе к концу года мы подведём итоги, и в будущем году есть планы засеять 50 – 70 га. Уже сейчас сформировалось общее мнение, что это очень выгодная культура для Астраханской области. Отечественной промышленности русский хлопок очень нужен, кроме того что из него получается волокно, он даёт очень ценное хлопковое масло, другие продукты – по сути выходит безотходное производство.

– И ещё одна тема, вы её уже задели: комбинату требуются кадры. Как ни странно, в условиях такого сильного падения вы испытываете дефицит кадров. Расшифруйте, пожалуйста. И что делается для решения этой проблемы?

– Я думаю, моё мнение разделят руководители многих промышленных предприятий. Мы говорим о безработице в стране, а на самом деле безработицы у нас нет. Сегодня достаточно рабочих мест, чтобы устроить на работу всех. Другое дело, что мы отвернули от производства уже несколько поколений.

Влияет в том числе, конечно, заработная плата. Где она высокая, там рабочие есть. Но в квалифицированных рабочих кадрах нуждаются и такие предприятия, где положение лучше нашего. Попробуйте сегодня найти электрика с высоким разрядом, такого же токаря, фрезеровщика – не найдёте. У нас проблемы с ткачихами, прядильщицами. В цехах слишком высок средний возраст рабочих – это проблема. Комбинат предпринимает меры. Кстати, в Ярославле были техникум лёгкой промышленности, заочный институт, сейчас их нет. Мы заключили договор с ярославским ПТУ-14, попросили набрать группу, с тем что учебную базу для неё предоставит комбинат. В ближайшее время планируем заключать договоры с каждым учащимся. В числе прочего в нём будет указано, что мы берёмся выплачивать им стипендии.

Что касается молодых специалистов, то мы сотрудничаем с другими институтами. Ребята оттуда к нам приезжают и работают.

– Средняя зарплата по комбинату какая?

– Около 13 тысяч рублей. Помощники мастеров, те, кто налаживает оборудование, получают значительно больше. У вспомогательных работников зарплата меньше. Сегодня, к сожалению, мы не можем продать свою продукцию с той рентабельностью, с которой можно было бы сделать зар­плату выше.

– Вы назвали помощников мастеров, тех, кто налаживает оборудование в числе наиболее высокооплачиваемых. Техника в какой-то мере вас выручает? Есть возможность как-то обновляться?

– Численность работающих упала, а объём производства остаётся примерно тем же. Нехватку рабочей силы компенсируем реконструкцией, модернизацией оборудования, особенно большие работы проведены по ткацкому, прядильному цехам. Сегодня прядильные машины работают в автоматическом режиме круглые сутки. Около них остаётся только дежурный наладчик. Без этого сейчас невозможно.

В ближайшей перспективе серьёзная реорганизация производства. Мы работаем с рядом организаций текстильного бизнеса, чтобы создать сильного игрока на рынке полиамидных технических тканей. Есть очень серьёзные участники этого проекта.

– «Северный край» много писал и пишет о судьбе исторических зданий на улице Калмыковых, наследии Ярославской Большой мануфактуры. Может быть, что-то новое появилось на сегодняшний момент?

– Первые два дома, номер 7 и 8, выкуплены инвестором у области, сегодня 7-й дом восстанавливается под жильё, есть планы сдать его в декабре. Хотелось бы пожелать инвестору успеха.

А вообще-то было предложение перевести на улицу Калмыковых административный блок города и области. Собрать всё на одной площадке было бы замечательно.

– Правда ли, что вы лично связываете тяжёлое положение с кадрами, в том числе с тем, что у комбината не стало своего профилактория, своего загородного детского оздоровительного лагеря?

– Можно сказать так: тяжёлое положение с кадрами этим усугубляется. В последние годы департамент госимущества Ярославской области расторгнул договоры на безвозмездное и бессрочное пользование этими объектами. Они были на балансе комбината и содержались им в самое трудное время, более 20 лет. Сейчас они уже не наши и, что самое печальное, не эксплуатируются.

Неужели ничего не ёкнуло в груди? Отрубили, и всё. Тот же профилакторий был построен к 250-летию комбината благодаря участию Валентины Владимировны Терешковой. Она убедила правительство страны выделить деньги с учётом того, что на комбинате работают в основном женщины, и учреждение, где они могли бы подлечиться, просто необходимо.

Жаль наши стадион и спортивный зал, которыми власти города не смогли распорядиться разумно. Между тем есть опыт совместного использования: Дом культуры передан в муниципальную собственность, но комбинат по-прежнему считает его своим цехом культуры и как может поддер­живает. Почему нельзя было распространить этот опыт на другие «непрофильные объекты», непонятно.

В прессе много пишут об исторической значимости самого комбината и его микрорайона. В наших планах – реорганизация всего имущественного комплекса, чтобы он использовался более эффективно. Планируется строительство жилья на улице 8 Марта, ведётся предпроектная работа по реорганизации исторического комплекса Ярославской Большой мануфактуры – хочется насытить его современным содержанием, чтобы он был интересен людям.

Примечательна не только очень давняя история, но и сравнительно ближняя: то, что создано нашими родителями и нашим поколением. Когда на юбилее мы поздравляли людей, называли по именам тех, кто делил с комбинатом радости и горести, не оставил его в самые трудные времена и сейчас среди нас, я говорил: это вы писали его историю. И люди были растроганы, я видел на глазах у многих слёзы.

У нас замечательные люди. Что-то должно быть в жизни красивое, доброе. В нашей истории, далёкой и ближней, оно есть, и важно это сберечь.